В банковском бизнесе - с 1998 года.
Прошел карьерный путь от инженера по интернет-технологиям до совладельца и исполнительного директора Банка24.ру.
Является ответственным представителем руководства Банка за систему менеджмента качества, в соответствии со стандартом ISO 9001:2000 (п.5.5.2).
В 1998 году с отличием окончил Сэнтенери колледж в Луизиане. (Bachelor of Arts, Centenary College of Louisiana, 1998 cum laude). Бакалавр гуманитарных наук.
В 2000 году окончил Московский государственный социальный университет с красным дипломом.
В 2001 году Диссертационным Советом единогласно присвоена ученая степень кандидата педагогических наук.
В 2003 году был сертифицирован Международной ассоциацией управления проектами (IPMA) и национальной ассоциацией (СОВНЕТ) на соответствие требованиям специалиста по управлению проектами уровня «B» - Сертифицированный управляющий проектом (CPM). В 2004 году успешно сдал экзамен на курсах ведущего аудитора систем менеджмента качества ISO 9001:2000 (IRCA).
С 1998 по 2002 год работал в банке «Северная казна». Занимал должности: инженера по интернет-технологиям, начальника отдела поддержки информационных систем и начальника отдела инновационных технологий.
С октября 2002 года работает в Банке24.ру. Координировал такие проекты Банка, как смена информационной банковской системы, запуск новых информационных систем (Swift, Reuters, Интернет-банкинг, мобильный банкинг), вступление в члены Visa, создание собственного карточного процессинга, внедрение контакт-центра, создание системы менеджмента качества в соответствии с ISO 9001:2000, реконструкцию головного офиса, реконструкцию и запуск круглосуточных дополнительных офисов, интеграцию в деятельность банка системы проектного менеджмента, разворачивание программы кредитования населения.
За время работы сформировал несколько успешных коллективов в разных областях деятельности, традиционно инициирует и доводит до реализации сложные проекты.
Доцент УГТУ-УПИ, кафедра анализа систем и принятия решений; доцент ИПК УГТУ-УПИ, кафедра стратегического менеджмента.
Публикации с упоминанием на сайте fedpress.ru
Компания Frank Research Group провела мониторинг и выяснила, что среди банковских организаций Банк24.ру и Сбербанк стали самыми популярными в соцсетях. Исследование опиралось...
Владимир Фролов, бывший владелец крупного уральского банка «Северная казна» (продан в конце 2008 года Альфа-Банку), и до последнего времени председатель правления совета...
Форум, прошедший в международном центре «Екатеринбург-ЭКСПО» в рамках выставки «Безопасность и связь», в течение двух дней притягивал внимание полутора сотен ведущих...
Новая платформа, ради создания которой в конце 2012 года объединились команды разработчиков Банка24.ру и Инбанка, была запущена в рекордные сроки – 31 января, сообщили...
МОСКВА, 16 мая, РИА ФедералПресс. Первый заместитель председателя правления «Банка24.ру» Борис Дьяконов прокомментировал ситуацию с обысками, прошедшими в ряде...
ЕКАТЕРИНБУРГ, 2 декабря, ИА УралПолит.Ru. Неизвестные пытаются «уронить» Банк24.ру СМС-рассылкой. В сообщениях говорится о том, что у банка скоро отнимут лицензию и что нужно...
ЕКАТЕНИБУРГ, 25 декабря, ИА УралПолит.Ru. Пробизнесбанк (входит в группу «Лайф»), который напрямую контролировал Банк24.ру, перевел 98,758% акций своей кипрской «дочке» - ...
ЕКАТЕРИНБУРГ, 17 февраля, ИА УралПолит.Ru. Борис Дьяконов, бывший первый заместитель председателя Банка24.ру, получил должность председателя правления кредитной структуры. ...
МОСКВА, 28 августа, РИА ФедералПресс. «Банк24.ру» получил предписание Центробанка ограничить вывод наличных средств со счетов юридических лиц. Об этом сообщил председатель...
С.В. Плотников.
7. Флоро-Лаврская церковь села Скоблино
Челябинского уезда Оренбургской Губернии.
Отец Павел.
Церковь в селе Скоблино была построена в 1911 году на средства прихожан. Строили её скоблинские крестьяне, их договор с сельским обществом о строительстве церкви хранится в госархиве Курганской области. Церковь была деревянной. Посвящена мученикам Флору и Лавру. Стояла на правом берегу речки Таловки, между краями села Пережёгиным и Логовушкой. С этого же времени восточнее села основано местное кладбище.
Первым священником был Александр Емельянов, но, как рассказывают старожилы, он оказался непригоден для службы.
Первого августа 1913 года провел свою первую службу священник Павел Дьяконов. Его помощником был псаломщик Д. Бобров.
О семье о. Павла рассказала мне К.В. Полынских: «Матушка отца Павла – Анна Михайловна. Откуда они, не знаю. Жили в селе Скоблино. Жила с ними и мать о. Павла. Старший сын Александр жил в Тюмени. Дочь Лиза [Елизавета Павловна, по мужу Потапова] работала учительницей начальных классов в Куртамыше. А в детстве, после всенощной или после обедни, Анна Александровна приводила нас с Лизой домой. Я играла и ночевала у них. Ложились спать после вечерней молитвы, никто не должен был говорить. Младшую дочь о. Павла звали Таей. Тая была вся в отца, походила на него. Отец Павел был смуглый, белые волосы и бородка. Проповеди читал со слезами на глазах. Церковь закрыли, но он остался верен Богу. В 1934 году у нас родился Иванко. Отец Павел тайком, берегом реки пришел к нам и крестил его в большой бадье, крестил в подполе, чтобы никто не видел».
Благодарные прихожане построили для о. Павла добротный деревянный дом. Он выделялся по архитектуре среди соседних домов. В нём сейчас живет школьный учитель. При советской власти о.Павел купил пятистен в Горелке, он стоял на улице крайним, напротив современного моста через речку Таловку. Трагически окончилась его жизнь – арестовали и куда-то увезли, возможно, в Челябинск. Домой он не вернулся. Невозможно
понять, почему о. Павел был арестован, но соответствующего дела в архиве на него не сохранилось. После ареста семья священника была раскулачена. Старожилы села рассказывали мне, что раскулачивал Сёмка Кочкин (так называли они Семёна Александровича Бабушкина, коммуниста, активного участника компании раскулачивания в селе): «Подушки из створки выбрасывал – только пух летел».
Священник Павел Дьяконов – родитель Таисии Павловны Дьяконовой, заслуженной учительницы школы РСФСР, бывшей пионервожатой Юргамышской средней школы. Церковь при советской власти закрыли. Говорят, в 1931 году председатель сельсовета Владимир Ефимович Фатеев (родом из Падуна) сбросил с неё церковные колокола. После закрытия хранили в ней государственное зерно, затем оборудовали машинно-тракторную мастерскую колхоза «Искра», позднее построили из неё дом в Пережёгином краю.
В 1996 году мне рассказала о событиях тридцатых годов в селе Скоблине Марфа Николаевна Пережогина – старожил села: «Арестовали в одну ночь о. Павла и двоеданского попа Петра Фёдоровича Репина. Посадили их на дрожки и увезли неизвестно куда. После войны мы с Григорием Романовичем Пережогиным сеяли пшеницу на пашне почти у Тарасовки. Сели обедать, он и говорит: «Садись ближе, расскажу что-то». Я забоялась и говорю: «Рассказывай, услышу». Пашня рядом с Падериным колком. В колке был колодец. «Открыли его, - сообщил Григорий, - человек вешается вниз головой, черный весь, не узнать его. Только по длинным волосам определили, что это был поп».
Бывшая учительница местной школы и старожил села Татьяна Ильинична Падерина рассказывала мне, что когда вывели о. Павла из дома, то за ним вышла Анна Михайловна и все дети, мы жили на противоположном берегу речки и слышали, как все они ревели. Где снесли голову о. Павлу – в застенках ли НКВД в Челябинске, или в темном лесу вдали от села,– остаётся тайной.
Клавдии Васильевне идёт 86-й год. Она, пожалуй, единственная вспоминает своего духовного наставника раннего детства, в день Петра и Павла – 12 июля – молится об упокоении о. Павла – невинно убиенного, пострадавшего за веру Христову, матушки Анны Михайловны, детей их: Елизаветы, Таисии и Александра.
Она обеспокоена тем, что не перенесены его останки на приходское кладбище, не погребены по обряду христианскому.
Я нашёл материал о Павле Дьяконове в книге «Осуждены по 58-й» (Курган, 2006). Его осудили на 10 лет. Писем от него не было. А дело Петра Фёдоровича Репина всё ещё не найдено….
Выписка из этой книги:
Дьяконов Павел Трофимович, род. 1886, Оренбургская область, русский, беспартийный. Священник Скоблинской церкви Юргамышского района. Арестован 18.09.1937 по обвинению в антисоветской агитации. Тройкой УНКВД приговорён по ст. 58-10 к 10 годам лишения свободы. Реабилитирован Курганской областной прокуратурой 29.09.1989.
Ясно одно – после заключения под стражу домой он больше не вернулся. В селе Скоблино говорили, что он умер в Челябинской тюрьме…
Обычно топ-блогеры никогда не публикуют таких постов: зачем кого-то рекламировать бесплатно, да ещё потом получать упрёки в комментариях? Но я нарушу традиции и расскажу вам потрясающую историю. Тем, кто доверяет мне, я скажу, что делаю это абсолютно бескорыстно.
В феврале этого года произошло удивительное событие: лауреатом премии «Банкир года» портала Банки.ру стал Борис Дьяконов, бывший председатель правления Банка24.ру, у которого Центробанк в прошлом году отобрал лицензию.
Борис Дьяконов: Когда пришёл приказ Центробанка об отзыве лицензии, я сидел в кабинете, охреневал и плакал. Мне было так стыдно перед всеми. Ты кто? Ты тот, кто всё просрал. Жизнь проносилась перед глазами. Это была не просто работа и не просто банк.
После отзыва лицензии благодарные клиенты оставляли цветы у офисов. Дьяконов не выводил денег из банка и не обманывал вкладчиков.
Борис Дьяконов: Банк родом из Екатеринбурга, и у нас здесь было много клиентов, каждое четвёртое предприятие у нас обслуживалось. Когда отозвали лицензию, началась общегородская паника. Город вроде бы большой, но все друг друга знают. Мне было страшно ходить по улицам, я забросил спортзал. Ну как я опозоренный буду спортом заниматься? Однако самое потрясающее, что знакомые люди, у которых деньги зависли в банке, вдруг начали меня поддерживать. Кто-то предлагал вместе бухнуть, кто-то - помочь деньгами, кто-то говорил: «Мы всё понимаем, не парься».
В чём чудо? Мы сделали ставку на открытость и начали общаться с клиентами, успели написать очень искренний пресс-релиз и его разослать. Но как только пришли люди ЦБ, временная администрация, нас заставили его снять с сайта .
Вот полный текст того пресс-релиза:
«Сегодня Банк России отозвал нашу лицензию.
Это произошло из-за несоблюдения банком законодательства в области противодействия доходов, полученных преступным путем и финансирования терроризма, то есть за «обнал» и «транзит». Это наказание за грехи прошлого. Мы признаём свои ошибки и вину. Нам очень жаль, что не смогли доказать регулятору глубину и скорость своего исправления. Мы очень старались и многое исправили с начала этого года, а особенно в последние месяцы. Тем не менее регулятор принял решение отозвать лицензию. Наш опыт – урок другим банкам, недостаточно серьезно относящимся к вопросам соблюдения правил регулятора и закрывающим глаза на сомнительные операции и неправильных клиентов.
Сегодня утром наши активы почти на миллиард превышают наши обязательства, и они ликвидны – поэтому никто из клиентов не пострадает, денег хватит на всех. Обратите внимание, что в пресс-релизе нет ни слова о «рискованной кредитной политике», «ненадлежащих активах» или «недостаточности капитала». Мы уверены, что процедура пойдет по пути ликвидации и будет быстрой – около двух месяцев. Все клиенты – и юридические, и физические лица, в том числе те, кто имел депозиты свыше гарантий АСВ, получат деньги в полном объеме. Сегодня мы больше не можем оказывать банковский сервис.
Мы лишились вас, а вы лишились вашего банка. Пожалуйста, простите нас.
Мы больше десяти лет вкладывали силы и душу в лучший сервис для предпринимателей - круглосуточный, технологичный и человечный. Мы многого достигли, но сегодня всё закончилось.
Нам очень обидно, что вы пострадали. Ваши деньги заморожены на какое-то время, но обязательно вернутся к вам во время процедуры ликвидации. Ликвидатор сообщит о сроках более подробно. Мы создали страничку на Фэйсбуке (https://www.facebook.com/groups/656333251131024/), где будем рассказывать, что происходит и как быстрее получить деньги.
Простите нас.»
Борис Дьяконов: Всего в банке работало около 900 человек. С приходом временной администрации сотрудникам начали задерживать зарплату. Это было очень болезненно - у людей семьи, кредиты. Почти с каждым я пообщался лично или по скайпу, попытался объяснить ситуацию. Словами сыт не будешь, поэтому топ-менеджмент скинулся, и мы сделали кассу взаимопомощи. Сотрудники, попавшие в тяжёлое положение, могли брать оттуда деньги без документов и лишних вопросов. Мы перешли в режим стаи - каждый руководитель отвечал за своих людей.
После отзыва лицензии владельцы и топ-менеджмент банка обычно оставляют разоренную кредитную организацию, откуда выведены миллиарды. Во время работы временной администрации, как правило, вскрываются злоупотребления бывших топов, сокрытие важных документов, огромные «дыры» в балансах. Обманутые кредиторы банка пишут письма в прокуратуру и ЦБ, требуя вернуть украденные деньги. Всего этого не было в Банке24.ру. Напротив, на момент отзыва лицензии у кредитной организации сумма активов превышала обязательства перед кредиторами на 1 миллиард рублей.
Дьяконов сохранил свою команду из 350 человек, впервые в истории современной банковской системы. В качестве старшего вице-президента ХМБ «Открытие» Борис Дьяконов продолжил заниматься созданием банковских сервисов. В начале 2015 года бывшая команда Банка24.ру во главе с Дьяконовым запустила расчетный сервис по обслуживанию малого бизнеса под брендом «Точка».
Борис Дьяконов: Перестал ли я рефлексировать? Нет, до сих пор каждый день переживаю крах «Банка24.ру». Говорят, что сохранить лицо вроде бы удалось. Но цель была не в этом, цель была - не стесняться парня, которого видишь с утра в зеркале. Чтобы её достичь, мне предстоит в «Точке» создать потрясающий сервис для предпринимателей. Пусть им хоть где-то будет по кайфу.
По-моему потрясающая история.
Интересно ли вам такое? Хотите ещё?
Когда пришёл приказ Центробанка об отзыве лицензии, я сидел в кабинете, охреневал и плакал. Мне было так стыдно перед всеми. Ты кто? Ты тот, кто всё просрал. Жизнь проносилась перед глазами. Это была не просто работа и не просто банк.
Я проработал в «Банке24.ру» 12 лет. Совсем маленьким пришёл и приложил руку, наверное, ко всему, пока в прошлом году не стал предправом. Я нанимал сотрудников, придумывал сервисы, ремонтировал офис - был сильно вовлечён во всё. В страшном сне мне не могло присниться, что дойдёт до такой ситуации.
Пациент умер абсолютно здоровым. У банка было хорошее финансовое состояние. Все деньги были на месте, нигде не было недостач. Обычно, когда отбирают лицензию, СМИ пишут, что банкиры что-то стырили, или про вклады, не учтённые в балансе. Мы ничего не тырили. Это не та история, когда банкиры, застигнутые врасплох, выбрасывают сервер с 4 этажа и сжигают бумаги. Всё было нормально, но ЦБ решил, что у некоторых наших клиентов были сомнительные операции. Что же, это право регулятора.
Банк родом из Екатеринбурга, и у нас здесь было много клиентов, каждое четвёртое предприятие у нас обслуживалось. Когда отозвали лицензию, началась общегородская паника. Город вроде бы большой, но все друг друга знают. Мне было страшно ходить по улицам, я забросил спортзал. Ну как я опозоренный буду спортом заниматься? Однако самое потрясающее, что знакомые люди, у которых деньги зависли в банке, вдруг начали меня поддерживать. Кто-то предлагал вместе бухнуть, кто-то - помочь деньгами, кто-то говорил: «Мы всё понимаем, не парься».
В чём чудо? Мы сделали ставку на открытость и начали общаться с клиентами, успели написать очень искренний пресс-релиз и его разослать. Но как только пришли люди ЦБ, временная администрация, нас заставили его снять с сайта. Мы привыкли общаться с клиентами, но нам отключили интернет, отобрали компьютеры, сказали - на телефоны не отвечать. У ЦБ подход такой - офисы закрыть, на двери повесить бумажку с инструкцией для вкладчиков. Это работает в банковской рознице, где много офисов и клиенты-физики. А у нас было 40 000 клиентов-предпринимателей и по одному офису в каждом городе-миллионнике.
Тогда мы создали группу в Facebook в поддержку клиентов, начали с личных телефонов переписываться с людьми. Скинулись с сотрудниками и сделали смс-рассылку для тех, кто не пользуется социальными сетями. При этом одного из сотрудников, который активно поддерживал клиентов в соцсетях, подкараулили у подъезда, засунули в машину, ему угрожали. Мы написали заявление в милицию, но там всё спустили на тормозах. Кто напал и зачем, мы так и не поняли.
И в этот момент начало происходить странное - люди стали приезжать в офис, привозить цветы, подарки. Не только в Екатеринбурге, но и Москве, Питере, везде. У меня разорвало фейсбук, твиттер. Причём сообщений с поддержкой было на порядок больше, чем «верните деньги, сволочи». Люди подали петицию в ЦБ с просьбой вернуть нам лицензию, которая собрала больше 8 000 подписей.
Я расставил приоритеты так. Первое - вернуть деньги клиентам. Второе - спасти команду. Третье - максимально рано предупредить людей, если не получится сохранить коллектив. Ключевая проблема была одновременно и самой простой. Чтобы выполнить все обязательства перед клиентами, деньги у нас были изначально. Но процедура ликвидации банков такова, что регулятор должен соблюсти ряд формальностей. Два месяца работает временная администрация, затем - арбитражный суд. Он загружен, слушания постоянно переносятся. Но сейчас уже понятно , что до конца весны все клиенты получат свои деньги назад. А это не такой уж частый случай в российской банковской системе.
С людьми было тяжелее. Всего в банке работало около 900 человек. С приходом временной администрации сотрудникам начали задерживать зарплату. Это было очень болезненно - у людей семьи, кредиты. Почти с каждым я пообщался лично или по скайпу, попытался объяснить ситуацию. Словами сыт не будешь, поэтому топ-менеджмент скинулся, и мы сделали кассу взаимопомощи. Сотрудники, попавшие в тяжёлое положение, могли брать оттуда деньги без документов и лишних вопросов. Мы перешли в режим стаи - каждый руководитель отвечал за своих людей.
Параллельно начала разворачиваться вторая сюжетная линия - множество людей стали приезжать и смотреть, что можно у нас купить. Весь топ и не топ российского банкинга. Кто-то хотел купить интернет-банк. Но феномен «Банка24.ру» был не в софте, а в экосистеме. Мне было важно сохранить команду. Кто-то очень долго принимал решение, где-то личной химии не возникло.
Например, мы вели переговоры с очень известным российским банкиром. С ним могла получиться синергия. Но он пришёл и просто всех обосрал. Команда говорит: «Мы готовы работать с этим человеком, только если ты попросишь и чтобы сохранить банк». А для меня важно сохранить банк, чтобы оставить команду. Несуразица какая-то.. Парень из Екатеринбурга, который председателем правления успел поработать 5 месяцев и потерял лицензию, был признан лучшим в профессиональной среде. С ума сойти.
Перестал ли я рефлексировать? Нет, до сих пор каждый день переживаю крах «Банка24.ру». Говорят, что сохранить лицо вроде бы удалось. Но цель была не в этом, цель была - не стесняться парня, которого видишь с утра в зеркале. Чтобы её достичь, мне предстоит в «Точке» создать потрясающий сервис для предпринимателей. Пусть им хоть где-то будет по кайфу.
Фотография на обложке: Белицкий Антон/TASS
Вячеслав Семенихин: Здравствуй, Борис. Рад тебя видеть.
Борис Дьяконов: Здравствуй, взаимно.
Вячеслав Семенихин: Ну, тогда к делу. На финансовом рынке есть много кейсов слияний и поглощений, и, как мне кажется, кейс «Открытия» и банка для предпринимателей «Точка» [входит в ФГ «Открытие» - прим. ред.] - очень показателен: со стороны никаких проблем не видно, темпы роста не упали, даже наоборот, проблемы «культурной интеграции» со стороны тоже не наблюдается. Вы -молодцы, и это заметно. Хотелось поговорить об этом вашем опыте и начать с клиента. Вы активно привлекаете малые предприятия, и я вижу, что у вас хорошие результаты. Что происходит с вашим клиентом в сегменте МСБ в это непростое время?
Борис Дьяконов: Если говорить о сегменте МСБ, то я бы начал с моей любимой фразы финансовых аналитиков: «Мы наблюдаем разнонаправленный тренд». С одной стороны, растет количество закрывающихся бизнесов, и для этого не нужно быть аналитиком, нужно просто иногда на улицу выходить и смотреть на вывески «Аренда» и «Закрыто». Это значит, что владелец помещения (а он ведь тоже предприниматель) сейчас сидит без денег, из своих личных накоплений оплачивает коммуналку, охрану. Риелторы тоже сидят без денег. У этого бизнеса тоже все не очень все хорошо, у его сотрудников - тем более. А если все эти ребята брали кредиты, то им еще хуже.
Вячеслав Семенихин: Так и банкам сейчас не очень.
Борис Дьяконов: Конечно. С другой стороны, бизнес одно время рос как на дрожжах: нужно было очень стараться, чтобы он не получался. Сложно ехать вниз на эскалаторе, который движется вверх. Все рынки росли, люди много тратили. Потребители, когда у них появлялись деньги, радостно тратили их, тем самым поддерживая чей-то бизнес. Это очень хорошо, это оживляло рынок, как мне кажется. Это была фаза роста. Сейчас другая фаза, сейчас нужно больше думать: там, где раньше «пёрло», сейчас так не будет, но возможности есть. Эскалатор как минимум стоит, или даже едет вниз.
Вячеслав Семенихин: А как ты в своем сегменте оцениваешь возможности по привлечению малых предприятий? Например, вы же кредиты не выдаете? Как с кросс-продажами? В принципе, клиентов вы хорошо знаете, рынок ваш, вы предлагаете качественное, простое, быстрое и удобное обслуживание, и, как мне кажется, есть хороший потенциал.
Борис Дьяконов: Мы раньше были безальтернативным поставщиком качественного сервиса, сейчас коллеги по рынку тоже обратили свой взор на этот сектор. Мы рады, что появились конкуренты, но потенциал есть, долгосрочный тренд понятен, банки - это commodity, и даже хороший банк - все равно никто.
Вячеслав Семенихин: Да, сейчас очень популярно выражение «Клиенту не нужен банк, клиенту нужен сервис».
Борис Дьяконов: Оно в «Точке», а ранее и в Банке24.ру уже лет шесть популярно. На это еще накладывается особенность российской экономической ситуации: есть тренд, согласно которому маленькие банки или закрываются, или «переходят» в большие. Это особенно важно для бизнеса, где твои деньги - это только твой риск. И в этой части то, что мы работаем с «Открытием», нам только на руку. Это как попутный ветер.
Вячеслав Семенихин: К «Открытию» мы еще вернемся, а пока, продолжая разговор о клиентах, хотел уточнить: сейчас становится намного больше доступных данных. Как недавно цитировали Германа Оскаровича, который тоже, в свою очередь, кого-то цитировал: «Данные - это новая нефть». И новыми данными о клиентах МСБ вы, как я понимаю, учитесь или уже научились хорошо пользоваться...
Борис Дьяконов: Да, мы учимся, и я согласен, что данные - это «нефть». С одной стороны, г-н Греф прав, с другой стороны, вот дай мне сейчас бочку нефти…
Вячеслав Семенихин: Да, я бы тоже не знал, с нефтью делать, куда ее продавать, она даже не горит.
Борис Дьяконов: Тяжелая, грязная субстанция с противным запахом. Вот и данные примерно такие же. Тяжелые, большие, и тоже не «горят» сами по себе.
Вячеслав Семенихин: Следуя этой аналогии: хотел уточнить, «нефтепереработка» работает у вас, чтобы из сырья делать своего рода бензин или пластмассу? Заводы по переработке данных у вас появились уже?
Борис Дьяконов: Мы учимся. Мне кажется, что должно пройти время, должна появиться культура.
Вячеслав Семенихин: Если культура, то это уже про людей. Со специалистами у вас как? По моему опыту во многих организациях это большая проблема. Людей нет, технологиями сотрудники не владеют, требуется время, чтобы разворачивать технологии, потому что разворачивают их старые специалисты, которые не понимают, что это такое, хотя вроде у многих высшее математическое образование. У вас есть такая проблема?
Борис Дьяконов: У «Точки» исторически высокие компетенции с точки зрения «придумать и создать клевую клиентскую историю», у «Открытия» к нашему приходу были хорошие фундаментальные наработки с точки зрения платформы, куда данные складывать.
Вячеслав Семенихин: То есть у вас IT-инфраструктура подготовлена?
Борис Дьяконов: Да. Это тот случай, когда мы совместно собираем данные и учимся с ними работать с разных сторон. У нас в этом направлении еще не было прорывных успехов, но меня пока вдохновляет, что возникает культура понимания, культура распределения компетенций и обмена ими. Уже сейчас у нас новое поколение интернет-банков, они будут совсем разными для разных клиентов. То есть, «машинка» одна, а разные люди будут видеть разные вещи, из общих кнопок будут только «Мои реквизиты».
Вячеслав Семенихин: Хорошо, к культуре мы еще вернемся, а пока, разговаривая о пользовательском поведении, мы видим, что мобильный трафик в прошлом году обогнал web и продолжает расти. С точки зрения работы с малым предпринимателем как с мобильным пользователем, вы куда двигаетесь?
Борис Дьяконов: Мы себе ставили цель, чтобы через три года 51% клиентов совершал операции через мобильный канал. Мы думали, что если мы туда придем через три года, то мы будем mobile first в СНГ в банкинге. Мы развивали мобильное приложение, но, честно сказать, делали это в парадигме web-решений, чтобы потом понять, что оттуда и куда пойдет, и не смотрели на mobile как на точку роста. А раз уж мы придумали себе какие-то KPI, то сейчас у нас 48% аудитории совершают операции на «мобилках», в том числе и платежи.
Вячеслав Семенихин: Это 48% ежемесячной аудитории?
Борис Дьяконов: Да. Таким образом, у нас уже сейчас получается пятилетка за год.
Вячеслав Семенихин: Опять молодцы?
Борис Дьяконов: Нет, просто клиенты туда идут. Мы в свое время не успели, честно скажу, сделать планшетную версию, а потом я вдруг заметил, что бизнесменов с планшетиками стало меньше, то есть планшеты у них есть, но они перестали их использовать.
Вячеслав Семенихин: Их доля - несколько процентов и не так быстро растет…
Борис Дьяконов: Я не смотрю на проценты, я смотрю на аэропорты, на вокзалы, на людей в аэроэкспрессе. Я вижу, что люди все реже стали брать их с собой, мои знакомые вообще перестали таскать с собой планшет, а я помню, у меня как-то паника случилась, когда вышел из дома и забыл айпадик. Поэтому мы, похоже, не будем делать спецверсию для таблетки, но уже сделали адаптивный web. А вот в мобильном контексте, мне кажется, тоже скоро будут изменения, потому что накапливается усталость от мобильной зависимости, у меня, по крайней мере.
Вячеслав Семенихин: Да, это раздражает, мы телефон поглаживаем тысячу раз в день, а хочется что-то другое поглаживать.
Борис Дьяконов: Пока не построят достаточное количество реабилитационных центров по избавлению от телефонной зависимости.
Вячеслав Семенихин: Да, надо, я вот тоже зависим. Будем лечиться. Но с точки зрения технологии мобильная разработка, очевидно, предъявляет высокие требования по скорости и гибкости. Мне сложно представить мобильного разработчика, который пишет ТЗ три месяца, потом два месяца его оценивает, потом прототип выдает еще через полгода... А недавно я упрек услышал от коллег - если нет папки с распечатанными бумагами, то вроде как и продукта нет. И смешно, и грустно. С точки зрения разработки как у вас работа построена? Я имею в виду методологию и скорость разработки, скорость выдачи образцов.
Борис Дьяконов: Я всегда был неспокойным: давайте так, а давайте так, а теперь давайте не будем все нормально доделывать, запустимся, потом разберемся, инструкции потом напишем. Меня за это команда подвергала суровой критике, а потом позвали тренеров по эджайлу (это было в начале 2013 года, когда это еще не было банковским мейнстримом), начали обучаться, учиться. Я помню первую реакцию команды: мы думали, что это раздолбайство, а это, оказывается, называется умным словом agile. На мой взгляд, в разработке есть нюансы, нужно не забывать, что и ядро должно развиватьс\, нет волшебных подходов.
Вячеслав Семенихин: Грубо говоря, там есть слои, к которым нужно по-разному относиться. Но пользователю-то это не видно и не нужно, вместе с лишними бумажками.
Борис Дьяконов: Да. Но что мне кажется принципиально важным: вопрос не в том, как это называется, словом «фреймворк» или еще как-то. Вопрос в том, что если организация ежесекундно не подстраивается к клиенту и к рынку, то она впустую тратит деньги. И все, что замедляет ее развитие, будь то ненужные циклы согласования, ненужная писанина, если она проявляется в форме ТЗ, и все подобное, приводит к тому, что клиент позже, чем мог бы, получает что-то работающее. Но если всего этого «месива» не происходит, то хоть пиши ТЗ, хоть не пиши, ничего хорошего не будет. И мы не просто об этом думаем. Представь, что мобильные разработчики работают по agile, но начальники все равно сверху служебные записки друг другу пишут. Мне кажется, что секрет - это научиться, условно говоря, не писать друг другу «проклиентские» служебные записки. То есть в идеальной ситуации «продуктовики» и разработчики сидят вместе и работают над чем-то одним в одной экосистеме. Но это, конечно, идеальный случай.
Вячеслав Семенихин: Я правильно услышал, что agile, с твоей точки зрения, - это не искусство гибкой разработки, а культура работы в команде, позволяющая быстро учитывать потребности клиента? И неважно, сколько разработчиков в команде, то есть это не только IT-тема.
Борис Дьяконов: Да, в чем-то у нас это сильно «разработческая» тема, но она применяется и там, где надо быстро чему-то научиться, провести эксперименты; и это «общеменеджерская» тема, тема создания продукта и сервиса в очень широком смысле слова.
Вячеслав Семенихин: В этой связи интересно, как ты себя чувствуешь, как «Точка» себя чувствует внутри достаточно большого организма «Открытия», потому что большой банк вынужден быть организованным, необходимые процедуры, регламенты, контроли, «стены китайские». Как в этом смысле происходит слияние достаточно быстрого и гибкого организма «Точки» с «Открытием»?
Борис Дьяконов: Восхитительно.
Вячеслав Семенихин: А если практические аспекты взять? Это же не простой процесс, это разные культуры. Я предполагаю, что «Открытию» нужна культура более гибкого реагирования, с другой стороны вам, как предприятию, которое нуждается в ресурсах «Открытия», тоже нужно врасти в их корпоративные принципы. Как этот симбиоз происходит у вас?
Борис Дьяконов: Это живой процесс, и он явно эволюционирует, потому что то, что могла себе позволить «двадцать четверка», не могла позволить себе «Точка» в начале пути. А «Точка» сегодняшняя уже может. Мне кажется, в «Открытии» есть достаточно признания и понимания наших с ними различий. Ведь есть такой старый прикол, что культуры, которые внешне друг на друга похожи, им сложнее всего уживаться.
Вячеслав Семенихин: Это также как одноименные полюсы у магнита отталкиваются.
Борис Дьяконов: Не совсем. Например, американец с японцем открыто признают, что они разные. Есть человек с гамбургером и ногами на столе, и он где-то внутри себя понимает, что он не тот, кто пьет чаёк из маленьких чашечек и живет на полу. Он просто вынужден с этим считаться. А вот американцы с англичанами, вроде бы не отличаются, говорят на одном и том же языке, и те и другие едят гамбургеры, но при этом, когда люди делают допущение, что они достаточно похожи и не надо уделять этому осознанное внимание, то могут возникать нестыковки. и при внешней похожести есть различия. и когда есть достаточное количество взаимного признания сильных и слабых сторон друг друга, то это позволяет находить общую почву для диалога. Мне кажется, здесь со стороны должно быть виднее.
Вячеслав Семенихин: Со стороны не видно, если честно. Ни сучка, ни задоринки.
Борис Дьяконов: Если со стороны не видно, то все «зашибись».
Вячеслав Семенихин: Спасибо, Борис, вижу что ваш кейс «Открытие»/ «Точка» - это очень хороший пример для людей из финансовой отрасли. Вы делаете отличные продукты и сервисы, отталкиваясь от интересов клиента, вы следуете трендам потребительского поведения и отлично работаете с мобильным каналом, и вам, по-видимому, удается решать вопросы культурного слияния разных организаций, не снижая при этом темпов роста и сохраняя компетенции в области гибкой разработки. Не много таких примеров на глазах. Будет хорошо, если ты еще что-то пожелаешь молодым читателям «Банковского обозрения».
Борис Дьяконов: Мне кажется, что в любом месте, если сосредотачиваться на своем деле, задавать и себе, кажется «довлатовский» вопрос: «а не фигню ли я делаю?», т.е. делать что-то полезное для конечного клиента, - это и есть настоящий и хороший путь. Без разницы, какая у тебя должность. Просто хорошо и ответственно занимайся полезным делом.